Что Русскому острову хорошо

Юрий Мацарский встретился с участниками и очевидцами конфликта на стройке объектов будущего саммита АТЭС
Стычка рабочих-узбеков с охранниками стройки произошла накануне одного из главных праздников мусульман — Ураза-байрам. По версии охранников, причиной драки, которую пришлось разнимать отряду спецназначения, стала попытка одного из строителей пронести в общежитие спиртное.

Однако многие во Владивостоке не верят «водочной» версии конфликта. Даже на самом острове Русский (он хоть и считается частью города, но с большой землей связан редкими паромами и нелегальными рейсами барж) местные говорят, что драку скорее спровоцировала охрана, на которую жалуются не только узбеки или киргизы, но и коренные островитяне, работающие на стройке.

— Понабрали туда совсем уж дуболомов. Тех, которые вообще работать не умеют, только дубинками махать, вот и понеслось, — капитан катера Максим, согласившийся подбросить нас поближе к месту возведения комплекса АТЭС, сам на стройке не был, но его друзья и родственники работают там. — Мои ребята, которые там подрабатывают, говорят, что один из этих дуболомов перевернул котел, в котором строители ужин готовили. Ну просто оставил людей голодными. Я б тоже в такой ситуации в драку полез и не посмотрел бы, что он охранник или даже мент.

В то, что строители были пьяными, Максим не верит. Говорит, что знаком с несколькими узбеками-мусульманам, которые вообще не пьют из-за религиозных запретов. Тем более, добавляет капитан, в той части острова, на которой идет строительство, не то что водки — пива не купить. Все из-за того же сухого закона.

На витринах ближайшего к стройплощадке магазина спиртного действительно нет. По большому счету витрин здесь тоже нет — магазин оборудован внутри грузового контейнера, к стенкам  которого прибиты полки для товаров. Но просьба продать «чего-нибудь выпить» продавщицу абсолютно не смущает. Она закрывает контейнер-магазин и отпирает соседний контейнер-склад.

Здесь под непрозрачным целлофаном спрятана целая коллекция спиртного: пиво, алкогольные коктейли, крепленое вино, водка и самый популярный, по словам работницы торговли, товар — флакончики со спиртом, маркированные как «Раствор медицинский стерильный». На вопрос о том, кто же обеспечил популярность спирту, продавщица отвечает молчаливой улыбкой.

Но разгадать загадку просто: в ближайшем лесу пустых флаконов вперемешку с водочными бутылками и смятыми пивными жестянками — сотни. Причем не просто в лесу, а строго вдоль проходящей по нему тропинки, соединяющей стройплощадку с тем самым магазином-контейнером. Местные здесь не ходят — им на стройке делать нечего. Тропинку вытоптали рабочие, бегающие за нелегальным алкоголем через лес, в обход нескольких проходных с охранниками в камуфляже и полицейскими.

Одного из таких рабочих мы встречаем уже через несколько минут лесной прогулки. Смуглый мужчина лет 50 пытается спрятаться, но лес здесь не настолько густой, чтобы можно было укрыться. Изо рта неудавшегося беглеца разит алкоголем. Поняв, что мы не охранники и не будем наказывать его за покупку спиртного, он представляется Абдурахманом и признается, что выпил. Говорит, что от тяжелой жизни.

— Я из Узбекистана приехал, у меня там шесть детей и две жены. Одна в военкомате работает, там почти не платят. А вторая — молодая, медсестра, но не работает пока. Всех кормить надо, вот и приходится много работать. Устаю очень, пью, чтоб отдохнуть, — Абдурахман еще не пришел в себя от страха перед охранниками, поэтому говорит заикаясь и остервенело чешет голый живот под рабочей спецовкой.

Он говорит, что на стройке пьют почти все и тайная дорога к магазину тоже известна всем, но были ли пьяными те, кто устроил драку с охраной, Абдурахман не знает. Но, уверен рабочий, зачинщиками были не его товарищи.

— Я видел, как драка началась. Наши после смены вернулись в общежитие, пошли в душ, а охрана не пускает. Говорит: сначала турки будут мыться. А зачем им у нас мыться? У турок свое общежитие. Кто-то из наших начал охраннику это объяснять, а тот его ударил. Узбеки за своего вступились, — излагает свою версию событий Абдурахман, добавляя, что до этого охранники действительно переворачивали у рабочих котлы с едой, отбирали сигареты и деньги. — Вот и, как вы говорите, накипело у людей.

Кто именно первым попал под руку охраннику, Абдурахман не говорит. Утверждает, что не видел его лица, поэтому не может ни подтвердить, ни опровергнуть информацию о том, что это был сын узбекского старейшины, как об этом заявляли представители узбекской общины в Приморье.

Те из строителей, с которыми мы смогли поговорить, пробравшись по лесной тропе на площадку, также говорят, что не видели, кого именно били охранники и кто полез с ними в драку. Узбек Али, занимающийся отделкой будущих апартаментов президента России, объясняет это боязнью оказаться крайним.

— Никто не признается, что он дрался. Не скажет даже, что видел, кто дрался. Его же сразу зачинщиком назовут. А так не найдут никогда — мы же для них на одно лицо. Поэтому менты и взяли только одного — того, кого их собака покусала. Но и он правильно себя ведет, говорит, что просто мимо проходил, когда собака его укусила, — Али тушит бычок о стену президентского кабинета и возвращается к разговору с товарищами. Те сидят на корточках, слушают через мобильник узбекскую попсу и часто сплевывают на пол. Утверждают, что о драке знают очень мало. Только то, что учинили ее из-за невозможности помыться перед вечерней молитвой.

То же самое рабочие рассказали и лидерам национальных диаспор, посетившим остров вскоре после драки. Бывший на этой встрече муфтий Дальневосточного округа, имам Владивостока Абдулла Ишмухаметов считает, что спор из-за душевой мог стать поводом для драки, но причины несколько иные.

— Люди на взводе, это понятно — некоторым зарплату не платят с мая, большинству же деньги не давали по полтора месяца. В такой ситуации немудрено вспылить даже из-за очереди в душ. Особенно если их не пустили помыться те охранники — а я знаю, что на стройке есть один-два таких, — которые неуважительно говорят об исламе и национальности строителей, — имам возбужденно размахивает руками с аккуратно закругленными, как у опасающегося порвать медицинские перчатки хирурга, ногтями (муфтий работает еще и врачом-анестезиологом). — Но при этом нет никакой межнациональной напряженности, нет и вражды на религиозной основе. Все живут дружно, конфликты только бытовые и быстро решаются.

Этнический узбек Абдулла Ишмухаметов знает, что многие (он говорит «некоторые») из его соплеменников на Русском выпивают, нарушая предписания Корана. И признает, что помочь им — не в его силах.

— Я ездил на Русский для того, чтобы разобраться в проблемах мусульман, помочь им. Но тем, которые пьют водку, я помочь не могу — это так называемые этнические мусульмане, настоящей веры у них нет. А значит, и имам не спасет, раз Аллах их не наставил, — грустно констатирует врач-муфтий.

Прихожане мечети Владивостока — той самой, в которой проводит богослужения Абдулла Ишмухаметов, — куда более категоричны.

— Им по делам их досталось, раз они водку пьют, — обсуждают поведение строителей парни-чеченцы, пришедшие в мечеть на пятничный дневной намаз. — Пусть Всевышнего благодарят, что мы их не встретили, а то бы…

Парни недоговаривают. Лишь, играя желваками, добавляют, что ни разу не видели на первом этаже владивостокской многоэтажки, отведенном под мечеть, ни одного из рабочих с Русского. И делают вывод: они не мусульмане.

К похожему заключению пришел и охранник стройплощадки Владимир Ведерников, поймавший нас на закрытом объекте.

— Они вроде как молятся, коврики расстилают. Пост этот свой соблюдают, но все равно бухают, — делится своими наблюдениями Владимир, конвоируя нас за пределы стройки. —  А ведь им ихний Коран это дело запрещает. Да и у нас сюда с бутылкой нельзя. Запрет полный.

Охранник не верит, что строители взбунтовались из-за душа. Считает, что все дело в почти повальном пьянстве среди рабочих и их нежелании соблюдать правила.

Однако официальных лиц версия бунта из-за невозможности помыться вполне устраивает.

— Мы выяснили, что воду в общежития подают всего два раза в день. И многие не успевают принять душ, что и вызывало у строителей беспокойство, — говорит, стоя на пирсе, только что вернувшаяся с Русского заместитель начальника пресс-службы УВД Приморского края Екатерина Полянская. — Но руководство строительной фирмы «Крокус», которая ведет работы на саммите, пообещало, что в течение 70 дней заработает специально привезенный из Америки опреснитель воды и душ будет работать круглосуточно.

Улыбчивая представительница полиции знает и о проблемах с выплатами зарплаты, и о недопонимании между рабочими и охраной.

— Начальство обещало проработать вопрос с задержками выплат и впредь не допускать их. А для того чтобы наладить диалог между строителями и их руководителями, а также охраной и полицией, было принято решение открыть на саммите общественные приемные, — улыбка не сходит с лица Екатерины Полянской даже при произнесении этих протокольных фраз. — В этих приемных будут работать представители этнических общин, к которым сможет обратиться любой рабочий. Ведь многие из них просто не знают, к кому идти со своими проблемами, а зачастую и не владеют русским языком.

— Всех в руках Аллаха, он не дал этим людям (строителям. — «Известия») мудрости понять, что они живут неправильно, отсюда все их проблемы, — сомневается в результативности полицейских инициатив бородач-чеченец Гелани, проводящий намаз в отсутствие отправившегося на Русский имама.

Настоящей причиной беспорядков он считает то, что люди на Дальнем Востоке живут без шариата.

  Информационный портал «Охрана РОССИЯ». При использовании материала гиперссылка обязательна.