Халява – вещь заразительная и чрезвычайно увлекательная. Она толкает порой, людей на великие жертвы ради, например, того же сладкого уксуса. И ценой, иногда – горького поноса. А, бывает ещё хуже, но немножечко реже. Поговорим о легкой форме.

Став новоявленным охранником старейшего в городе Барнеаполе торгового центра с «колоритным» названием, я в первую очередь, естественно, познакомился с коллективом коллег. Нормальные ребята. Василий – старший по магазину, правильный конкретный парень с задатками жесткого лидера. Творящий порядок на объекте по своим принципам, уникально сочетающим «понятия» чисто воровские с пунктами профессиональных инструкций. То бишь – совмещающий несовместимое по сути и, на первый взгляд – удачно. Жорик – полнеющий лопоухий увалень с приклеенной улыбочкой и хронической манией величия в скрытой форме. То есть, пацан безобидный для тех, кто повыше рангом или посильнее мышцой. А, для зависимых от него сограждан – просто «вешалка» ходячая. Ну, и еще несколько интересных для других сюжетов ребят, практически выпадающих из нынешнего повествования.

Короче однажды, открыв свою, не запирающуюся на ключ, кабинку в раздевалке и, глотая слюни в предвкушении чашечки кофе, я не обнаружил там оного. Сахар также ополовинился до безобразия. Пришлось обходиться сухомяткой, никак не способствующей здоровому пищеварению. Так было раз, да еще раз, да еще несколько разков. Попытки закрывать кабинку, прятать «сухпай» в сумку и в карманы куртки не спасли, принося облегчение лишь запасам. Обиды не было, я не обидчивый человек «по жизни» – как это сейчас говорится, однако и – не безобидный.

Когда попробовал закинуть удочки коллегам по наболевшей теме, Жорж ответил:

– Ну ты, Жека, в натуре, на меня только не думай. Я чисто правильный пацан и, зуб даю, у кореша без спроса ничего не возьму ни в жизнь, ни за что, никогда! Это другой кто-то.

Василий в ответ божился:

– Да я ни в жисть, Жека, твое не трону! Без балды! Ты его только вычисли, гада, мы его по «понятиям» построим, беспредельщика, чтобы, крыса, у своих не «тарил». Да, – это толстый Жорка, наверное…

Аптекарша была немало удивлена, когда я покинул ее контору с несколькими коробками как кофейно-коричневого, так и сахарно-белого слабительного, весящего в общей сумме, граммов – сто пятьдесят. Весь оставшийся вечер я давил таблетки ложками в предвкушении злорадном и разбавлял  ими сахар и кофе сообразно цвету, в перерасчете от одного к трем, что вовсе не отразилось, как потом выяснилось – ни на запахе, ни на вкусе и, что самое главное – ни на качестве лекарства от жадности.

Следующим днем, стоя на боевом своем посте (пардон – посту), я обратил внимание на наличие отсутствия в поле моего зрение Джорджа. И, выспрашивая по рации коллег, просветился, что наш «телепузик» – как его кличут в народе, медленно, но верно утекает в канализацию. Увидев вскоре Жоржика с обвисшей мотней пуза, я впал в малопонятную окружающим истерику, давясь смехом до икоты (хоть ни до поноса – упаси, Господи!). Ну, а когда Жор, оповестив всех о надвигающемся порыве «облегчения», тряся выпуклостями, умчался в сортир, я глубоко и надолго выпал в «осадок».

Назавтра я работал с Василием. Вообще-то он весьма занимательный и колоритный тип. Эдакий, приблатненный местами «секъюрити», с острыми приступами «распальцовки» и чрезвычайно эмоциональным «базаром» недоделанного уголовника. Он из тех таскателей златых вериг, кто, размахивая крыльями и кивая клювами, подобно долбящим дятлам, пугают феней мобильные телефоны, косея от своей крутости. Телефоны, часто выключенные в целях экономии.

В четверть одиннадцатого, закончив очередной сеанс одновременной связи между мобильником, ушами и рацией, старшой оповестил нас, шевеля «щупальцами»:

– А, пойду-ка я, мужики, в натуре, кофейка дерябну после ночных трудов праведных.

Больше его до самого вечера никто не видел, видели только запертую изнутри дверь туалета, надсадно матерящуюся, по видимому – то в рацию, то в телефон. Обитатели магазина выкручивались – кто как мог.

Всю неделю парни мужественно боролись с чрезвычайно жидким стулом, катастрофически худея и обезвоживаясь до мумификации. Бедолаги тут же восстанавливали водный баланс моим кофе, не замечая, что сам пью напиток исключительно из разовых пакетиков. Устав смеяться, я с хмурым неодобрением выслушивал ежечасные жалобы халявщиков на диарею и метеоризм. Даже жалко их стало. Но, всему приходит конец, – скончался с «божьей» помощью и мой аптечный кофе. Я не возобновил запас, полностью перейдя на пакетики, пока еще неприкасаемые для чужих…

Коллеги же, заметно повеселели, округлились выпуклостями и расслабились. Правда, теперь душевно – а не кишечно, сетуя лишь на отсутствие халявы. Вот уж, воистину: жадность людская к бесплатному – неистребимое состояние запущенной души!

Источник: lik-bez.ru

Автор: Евтушевский Евгений